Название красивого и любимого многими цветка, георгинa, как это ни удивительно, «чисто русское». То есть, в прочих языках его называют «далия» (dahlia). Название это дано цветку по имени шведского ботаника 18 века Андерса Даля (Anders Dahl), который, вполне возможно, был предком автора знаменитого словаря «Живаго великорусскаго языка» – Владимира Ивановича Даля.

Название же «георгинa» увековечивает память другого ученого немца, принесшего немалую пользу российской науке, петербургского академика Иоганна Готлиба Георги (Johann Gottlieb Georgi) (1729-1802).

В России Иоганн Георги прожил вторую половину своей жизни. А до этого он закончил университет в Упсале (Швеция), где учился у знаменитого натуралиста Карла Линнея и двадцать лет проработал фармацевтом. Приехав в 1770 году в Россию, Георги начинает свою работу в Академии наук. Ему сорок лет – по тем временам изрядный возраст. Но он охотно присоединяется к экспедиции под руководством академика П.С. Палласа (1741-1811).

«Физическая экспедиция» (как она называлась) была затеяна по инициативе императрицы Екатерины II. Воцарившись в 1762 году на российском престоле, она вдруг обнаружила, что правит загадочной страной. Не так уж далеко от Петербурга и Москвы протекала почти что пограничная река Волга. Река эта была хорошо знакома императрице, и не только по географическим картам. Именно в Поволжье совсем недавно произошло восстание Пугачева, слава Богу, успешно подавленное.

Но страна продолжалась и за Волгой. Ее северные, восточные и южные края терялись в туманной дали, и что там творится, европейская наука затруднялась сказать. Воистину, сия Америка ждала своего Колумба.

Благодаря «маркизу Пугачеву» (так Екатерина II называла бунтовщика в письмах к французским просветителям) императрица узнала, что, кроме русских мужиков и яицких казаков, в ее державе живут также и татары с башкирами, охотно участвовавшие в бунтах. Где-то в районе Оренбурга скакали по степям киргиз-кайсаки. А что дальше – непонятно. Вполне возможно, что на окраинах империи жили даже легендарные люди с песьими головами.

Одним словом, экспедиция по исследованию собственной страны была безусловно необходима. Перед П. С. Палласом и его спутниками была поставлена грандиозная задача.

«Исследовать свойства вод, почв, способы обработки земли, состояние земледелия, распространенные болезни людей и животных и изыскать средства к их лечению и предупреждению, исследовать пчеловодство, шелководство, скотоводство, особенно овцеводство.

Затем обратить внимание на минеральные богатства и минеральные воды, на искусства, ремесла, промыслы каждой провинции, на растения, животных, на форму и внутренность гор и, наконец, на все отрасли естественной истории… Заняться географическими и метеорологическими наблюдениями, астрономически определять положение главных местностей и собрать все, касающееся нравов, обычаев, верований, преданий, памятников и разных древностей».

Когда Паласс отправился в экспедицию, ему исполнилось двадцать шесть лет. Георги был почти в полтора раза старше начальника экспедиции. Но тяжести походной жизни переносил стойко и многие достижения экспедиции – результат работы «Ивана Готлибовича», как называли его по-русски.

Георги составил карту озера Байкал и подробно описал флору и фауну Прибайкалья. Привез он в Петербург и обширную коллекцию минералов. Но главным трудом Георги было этнографическое исследование, явившееся в те годы наиболее полным, снабженным иллюстрациями описанием народов тогдашней России. Оно и сейчас представляет немалый, хотя уже чисто исторический интерес. Работа вызвала одобрение императрицы, и автор был удостоен золотой табакерки. Так выглядела тогда государственная премия.
Георги стал академиком, а еще в честь него немецкий ботаник, директор Берлинского ботанического сада, Карл Людвиг Вильденов (Carl Ludwig Willdenow) (1765-1812) назвал красивый цветок, привезенный путешественником А. Гумбольдтом из Южной Америки.