Серьезной политике не свойственна публичность. У большинства «властителей масс» были так называемые «серые кардиналы». Именно они и принимали судьбоносные решения, оставаясь при этом в тени.

Само выражение «серый кардинал» появилось во Франции XVII века. Всем нам с детства знаком образ герцога Ришелье – «красного кардинала». В произведениях Дюма он предстает хитрым и коварным человеком, на самом же деле Ришелье был талантливым политиком и патриотом Франции. Но даже он не мог в одиночку бороться с могущественной испанской кликой при французском дворе. Его верным помощником и участником всех интриг был человек по имени Франсуа Леклер дю Трамбле. Он мечтал когда-то о военной карьере, но внезапно изменил свои взгляды и постригся в монахи ордена капуцинов под именем Жозеф. Из-за невзрачного бурого облачения его и прозвали «серым», но уважительно именовали «преосвященством», так же, как и его высокопоставленного покровителя, хотя кардиналом отец Жозеф стал только перед смертью, в 1638 году.

«Два человека являются воплощением французской политики начала XVII века: один, Ришелье, был ее архитектором, а другой, отец Жозеф, – ее стержнем» – писал о нем французский историк Пьер Бенуа.

Отца Жозефа боялись и ненавидели современники, да и нынешние историки пока не определились, был он гением или злодеем. Во время Тридцатилетней войны он значительно повысил налоги, из-за чего многие французы оказались в крайней бедности. Но и сам отец Жозеф вел аскетический образ жизни: питался хлебом и водой, ходил пешком и даже умер в полной нищете. Он вершил международную политику Людовика XIII, наводнил Европу и Восток своими шпионами, интриговал против Англии и Франции, боролся с протестантами. С другой стороны, его называют бессердечным человеком и даже садистом. Он считал, что цель оправдывает любые средства. Суровый аскет, искренний патриот, преданный друг, религиозный фанатик, беспринципный политик, коварный интриган – все это один человек, до сих пор остающийся для нас загадкой, «серый кардинал» герцога Ришелье.

«Серые кардиналы» помогали своим покровителям не только на войне, но и в любви. Шведский король Густав III не ладил со своей супругой Софией Магдаленой, как поговаривали, из-за нетрадиционных предпочтений государя. Но, тем не менее, королева должна была родить наследника престола. За помощью Густав III обратился к своему камер-пажу по имени Адольф Фредерик Мунк.

По одной из версий, юноше удалось примирить короля и королеву, и София Магдалена зачала законного наследника. По другой, король, потерпев фиаско, подослал к королеве красавца Мунка, которому удалось соблазнить Софию (тогда именно он приходится отцом наследнику, будущему Густаву IV). Так или иначе, но Мунк был щедро награжден и королем, и королевой, получил титул барона и пост интенданта королевского дворца.

Позже Мунк занял место в Шведском рыцарском ордене – Ордене Серафимов, который по престижности можно сравнить только с легендарным круглым столом короля Артура. К тому времени Мунк носил уже графский титул. Поговаривают, что милости эти бывший паж получал вовсе не за свои советы, а за то, что делил ложе с королем Густавом.

Густав III прислушивался к Мунку и в любви, и на войне. Во время конфликта с Россией король, по совету Мунка, наладил выпуск поддельных российских монет (причем подделка вышла высококачественная, отличались только короны над головами гербовых орлов).  Одержав победу на экономическом фронте, Густав III развернул и военные действия, но после нескольких побед решил войну не продолжать.

 

Восток – дело тонкое и европейским умом непостижимое, и «серые кардиналы» там соответствующие. Самыми влиятельными людьми при китайском дворе издавна были евнухи. Но не все (их могло быть в услужении у императора более 30 тысяч), а главные, прислуживающие императорской семье и самым любимым наложницам Сына Неба.

Одним из множества евнухов при дворе был Ли Ляньин. По легенде он был лишь учеником сапожника, но, услышав, какого влияния может добиться евнух,  сам кастрировал себя и, подлечившись, отправился устраиваться на императорскую службу.

При дворе молодой слуга Ли Ляньин встретился с наложницей пятого (самого низшего) ранга Лань Кэ. Она была в опале – император посетил ее лишь раз и не нашел ни привлекательной, ни интересной. Так и пришлось бы девушке доживать жизнь в дальнем углу сада, прислуживая прочим наложницам, если бы не помощь евнухов. Сделав ставку на юную красавицу, Ли Ляньин нанимал ей учителей, она обучалась музыке, рисованию, любовному мастерству. В ответ евнух получал значительную часть ее денежного содержания. В следующую встречу с императором Лань Кэ смогла понравиться ему, а вскоре и родила единственного наследника мужского пола. После этого наложница получила имя Цыси - Милосердная и Ниспосылающая Счастье. В будущем эта жестокая и амбициозная женщина станет последней правительницей погибающей империи.

Вместе со своей покровительницей поднимался наверх и Ля Ляньин. Он принял титул «Девятитысячелетниц господин» - лишь на один ранг ниже императорского. Он был единственным, кто мог сидеть при императрице, и даже на ее троне. Вместе с Цыси они растратили государственную казну, сделали взяточничество легальной практикой. В борьбе за власть ни евнух, ни его повелительница не гнушались самыми гнусными методами.

Ли Ляньин ненадолго пережил свою повелительницу. По одной из версий он был отравлен, неизвестно только кем: слишком многие ненавидели и боялись этого человека.

Некоторым теневым интриганам удается послужить не одному правителю, а нескольким. Особой беспринципностью в этом вопросе отличался французский политик Жозеф Фуше.

Он получил превосходное духовное образование и формально был монахом, что не мешало ему глумиться над католической церковью и всячески подчеркивать свой атеизм.

Французскую революцию Фуше встретил с радостью – она открывала перед ним множество новых возможностей. Он примкнул к партии якобинцев и активно поддерживал их политику террора. Фуше выступал за казнь Людовика XVI, во время восстания в Лионе именно по приказу Фуше были расстреляны сотни человек.

Но как только популярность подобных методов пошла на спад, Фуше переметнулся к умеренному крылу и стал осуждать террор. Он даже участвовал в свержении и казни своего бывшего соратника Робеспьера.

В августе 1799 года Фуше был назначен министром полиции. Тут его склонность к интригам проявилась сполна: он собирал компрометирующие материалы на сильных мира сего, создал разветвленную шпионскую сеть, целый штат провокаторов и «служителей закона», которые, по сути дела, являлись наемными убийцами.

В это время во Франции восходила звезда Наполеона. Фуше сделал ставку на амбициозного корсиканца и не проиграл. После государственного переворота Фуше сохраняет свой пост, но не пользуется доверием императора. И не напрасно: уже в 1809 году, предчувствуя падение Наполеона, Фуше ведет переговоры с роялистами, республиканцами и англичанами, ожидая, кто предложит ему больше.

После реставрации Бурбонов в числе их самых преданных сторонников оказывается, разумеется, шеф полиции Жозеф Фуше. Но и Наполеона, вернувшегося из изгнания, Фуше встретил как освободителя, и император вновь назначает его на тот же пост. После Ватерлоо Фуше содействует второй реставрации, и в качестве благодарности Людовик XVIII снова назначает его министром полиции. Таким образом, Фуше удалось сохранить свой пост и свою голову при пяти правительствах в самые нестабильные для Франции времена. Еще более удивительно, что Фуше окончил свои дни в собственной постели, будучи в добровольном изгнании в Австрии, в окружении семьи, которой оставил 14 миллионов франков.

Нашу страну интриги «серых кардиналов» тоже не обошли стороной. При Петре I в России появилось много ярких политиков, так называемых «птенцов гнезда Петрова», один только Меншиков чего стоил. Но некоторые предпочитали оставаться в тени и помогать власть имущим своими советами. Одной из таких теневых фигур был граф Генрих Остерман, которого на Руси окрестили попросту Андреем Ивановичем.

Родился будущий сподвижник Петра в Вестфалии, в семье пастора, и учился в Йенском университете. Но юноша ввязался в дуэль и ему пришлось бежать от наказания в далекую Россию.

Остерман быстро выучил русский язык и попал на службу в посольский приказ – прообраз современного министерства иностранных дел. Там его и приметил Петр I, которому нужны были талантливые дипломаты. Остерман участвовал в заключении Ништадтского мира со Швецией, выгодного торгового договора с Персией, союза с Австрией. Успехи на дипломатическом поприще принесли Андрею Ивановичу баронский титул. Именно по его совету Петр I преобразовывает устаревший посольский приказ в Коллегию иностранных дел. По указаниям Остермана составляется «табель о рангах» - документ, который навел, наконец, порядок в запутанной системе российской бюрократии.

Как и многие его «серые» коллеги, Остерман отличался изворотливостью. После смерти Петра Великого он поддержал Екатерину I и был назначен вице-канцлером и членом Верховного Тайного совета. При Анне Иоанновне получил графский титул. Анна Леопольдовна сделала его генерал-адмиралом. И только Елизавета осмелилась избавиться от могущественного интригана, и то в последний момент заменила казнь пожизненной ссылкой.

Путь Михаила Суслова в «серые кардиналы» Брежнева лежал с самых низов. Родился Михаил Андреевич в бедной крестьянской семье, после революции стал комсомольцем, уже в 1921 году вступил в большевистскую партию. Получил экономическое образование и даже преподавал в МГУ.

Огромный скачок его карьера делает в послевоенные годы. При Сталине Суслов отвечал за идеологическую сферу. Он вел борьбу против «безродного космополитизма» редактировал газету «Правда», был членом Президиума ЦК КПСС. Публицист Жорес Медведев даже называет Суслова «тайным Генсеком» и полагает, что именно его Сталин хотел видеть своим преемником.

В хрущевские времена Суслов также отвечал за идеологические вопросы. Именно по его инициативе были введены войска в мятежную Венгрию. В 1962 году Суслову присвоили звание Героя Социалистического Труда. Но он ответил на это черной неблагодарностью, устроив в 1964 году смещение Хрущева с поста Первого Секретаря ЦК КПСС.

При Брежневе Суслов по-прежнему оставался в тени, хотя роль его возросла. Он отвечал теперь за культуру, образование, цензуру и конечно же, по-прежнему, за идеологическую сферу. Суслов слыл консерватором и догматиком, с его именем связаны гонения на интеллигенцию, аресты диссидентов, ссылки Солженицына и Сахарова.

Самым публичным актом в биографии Суслова стали, пожалуй, его похороны. Их показывали по телевидению, а вся страна погрузилась в трехдневный траур. Суслов умер в 79 лет, за несколько месяцев до Брежнева, не увидев краха идеи, за которую он сражался, пусть и весьма своеобразно, всю свою жизнь.

В 1876 Эдвард Хауз вместе со своим другом Оливером Мортоном оказались вовлечены в президентскую избирательную кампанию. Отец Мортона был сенатором, и юноши смогли попасть «за кулисы» политической жизни страны. Именно тогда Эдвард понял важную вещь. «Лишь двое-трое в Сенате и двое или трое в Палате представителей вместе с президентом действительно правят страной. Все остальные — только подставные фигуры… поэтому я не стремился к официальным постам и не старался ораторствовать», - напишет он позднее.

Получив наследство, Эдвард с удовольствием занялся бизнесом, но это было для него лишь игрой. По-настоящему занимала его только политика. В 1892 году он делает, на первый взгляд, опрометчивый шаг: на губернаторских выборах в республиканском до корней Техасе поддерживает кандидата от демократов Джеймса Хогга. Хауз негласно руководит избирательной кампанией Хогга, и его кандидат одерживает победу.

Следующие 10 лет Хауз был советником четырех губернаторов, не занимая при этом никаких официальных постов. Но лишь в 1912 году, во время очередных президентских выборов, он выходит на мировую политическую арену. Хауз помогает прийти к власти Вудро Вильсону, который отвечает своему «серому кардиналу» благодарностью и дружбой. Дальнейшую политику Вильсона определяли финансовые круги США, и прежде всего – Хауз, который называл себя «властью, стоящей за троном».

Благодаря политике Хауза Соединенные Штаты активно стали вмешиваться в европейские события. Лига наций практически являлась его детищем, так же как и многие решения Парижской конференции, завершившей I Мировую войну. Один проект Хауза, на счастье, все же не был реализован: он полагал, что остальному миру спокойнее будет жить, если на месте России будет не одно государство, а четыре.

В конце жизни Хауз оставил большую политику и занялся литературным творчеством

Вера Потопаева